Ресторан «У конца вселенной» - Страница 30

— Их принесли сюда для нас, — сказал Артур. — Туземцы хотят нас либо накормить, либо отравить. Но если плоды отравлены и мы не станем их есть, они все равно нас убьют. Мы погибнем, даже если не съедим эти груши.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — сказал Форд. — Ну-ка съешь одну.

Артур нерешительно поднял грушу.

— Я часто думал об этой истории в райском саду, — сказал Форд.

— О какой истории?

— Ну как же. Райский сад. Древо. Яблоко. Помнишь?

— Конечно.

— Ваш бог поместил посреди сада яблоню и сказал: «Делайте, ребята, что хотите, но яблок не ешьте». Стало им жутко интересно, съели они яблоко, а бог выскочил из-за куста: «Ага! Попались!» Но если б они и не съели яблоко, им все равно бы несдобровать.

— Почему это?

— Имея дело с типом, который любит оставлять на тротуаре кирпич, прикрытый шляпой, нужно отдавать себе отчет — такие не остановятся на полпути. Они своего добьются.

— Знаешь, — заметил Артур, — это место очень похоже на райский сад.

— Ну ешь же, — сказал Форд.

Артур откусил кусочек от плода, похожего на грушу.

— Это груша, — сказал он.

Когда они наелись до отвала, Форд повернулся и крикнул:

— Спасибо!

И они пошли дальше.

Еще не раз на их пути оказывались кучки плодов. Артуру и Форду пришлось по сердцу племя, которое благодарило их просто за то, что его оставили в покое. Через пятьдесят миль плоды кончились, потому что началось море.

Располагая временем в избытке, они построили плот и переплыли на другой берег. Море оказалось нешироким — миль шестьдесят. Местность, в которой они очутились, была ничем не хуже оставшейся позади. Жизнь текла легко и беззаботно. Отсутствие цели и одиночество не огорчали их — пока по крайней мере. Они знали, где найти людей, если их обуяет жажда общения, но сейчас путников только радовало сознание того, что голгафрингемцы отделены от них сотнями миль.

Повинуясь безотчетному импульсу, они свернули на север. Через несколько недель на их пути снова встретилось море, и они снова построили плот. На этот раз переправа далась им труднее, и Артур заподозрил, что Форд сам ищет трудности, чтобы придать какую-то цель их путешествию.

Они оказались в гористой местности ошеломляющей красоты. Стало холоднее. Иногда холод пробирал до костей. Они завернулись в шкуры животных, которые Форд раздобыл, пользуясь методом странствующих галактических монахов.

Суть метода состояла в том, что Форд застывал ненадолго с улыбкой на губах. Через несколько минут из-за деревьев выходило какое-нибудь животное, скажем олень, и начинало осторожно приглядываться к Форду. Форд продолжал улыбаться, его глаза сияли, излучая всеобщую бездонную любовь. Удивительный покой нисходил на окружающую местность.

Шаг за шагом олень приближался к Форду, пока не утыкался в него носом, после чего Форд Префект сворачивал ему шею.

— Обычный контроль над феромонами, — пояснял Форд. — Всего делов — уметь генерировать соответствующий запах.

Глава 29

Через несколько дней они достигли побережья. Изрезанная фьордами береговая линия шла с юго-запада на северо-восток. Еще два дня они карабкались по скалам и глетчерам, поражаясь головокружительной красоте окружающего пейзажа.

— Артур! — неожиданно закричал Форд. — Посмотри сюда!

Он присел на корточки у голубой ледяной стены.

— Я уже видел этот глетчер, — сказал Артур.

— Да, но главного в нем не заметил.

Артур вгляделся в толщу льда, но увидел лишь смутные тени.

— Отойди подальше и взгляни еще раз, — настаивал Форд.

Артур сделал шаг назад. И увидел. В глубине ледника, при взгляде под определенным углом, бессмысленная сетка теней превратилась в четкие буквы незнакомого Артуру алфавита, каждая в три фута высотой. Для тех, кто, подобно Артуру, не умел читать по-магратейски, над буквами повис рисунок — лицо человека. Худощавое, с тонкими чертами, изможденное, но не злое.

Лицо человека, завоевавшего первый приз за проект береговой линии — той, у которой они сейчас стояли.

Глава 30

Тонкий, жалобный вой наполнил воздух. Белки бросились врассыпную. Птицы разлетелись в разные стороны. Капитан, однако, смотрел на волынщика без осуждения. Пережив трагическую потерю роскошной ванны во время болотной посадки и прочих передряг, он снова начинал обретать вкус к жизни. В большой скале была вырублена широкая чаша, где он ежедневно проводил долгие часы, пока младший обслуживающий персонал обливал его водой. Правда, способ нагревать воду еще не был найден, что несколько смазывало удовольствие. Однако на поиски теплых источников (по возможности, находящихся в непосредственной близости от мыльных рудников) были посланы специальные группы.

Вой волынки еще более поднимал настроение капитана — ведь в любой момент можно было приказать музыканту прекратить игру. Что еще дарило ему радость? Золотая листва ранней осени, мелодичное клацанье ножниц парикмахеров, сияние шести чистейших телефонов, выстроившихся в ряд у подножия каменной ванны. А что может быть прекраснее шести сияющих телефонов, которые к тому же не трезвонят почем зря (да и по делу — тоже).

Между тем на поляне собирались толпы людей. Все радостно ожидали открытия заседания комитета.

Форд Префект, недавно вернувшийся из дальних странствий, смотрел на происходящее с высокого дерева, росшего на краю поляны. Уже неделю они с Артуром наблюдали за голгафрингемцами, и Форд наконец решил, что пора вмешаться.

Сотни мужчин и женщин расположились вокруг ванны, весело болтая, жуя фрукты, играя в карты, словом, всячески ублажая себя. Кое-кто, к удивлению Форда, набивал карманы листьями. Что за неожиданное пристрастие к ботанике?